Семьдесят лет прошло со дня окончания Великой 
Отечественной войны. Почти не осталось в ближайших деревнях ни ветеранов войны, ни вдов их. Лишь дети войны хранят ещё память пылающих лет, отмеченную многими жертвами близких и родных людей.
Совсем недавно обучающиеся 9 класса МКОУ «Леженская основная общеобразовательная школа» были в гостях у жительницы села Успенка Александры Алексеевны Шашковой, записывали её воспоминания о явленном колодце. Между делом попросили женщину рассказать о себе. Через весь её рассказ красной нитью прошла Великая Отечественная. Это не было подробное повествование о периоде оккупации; как искры, вспыхивали скупые, но яркие воспоминания об этом времени. И перед нами, словно кадры документальной хроники тех лет, мелькали незнакомые, но такие живые лица свидетелей злодеяний фашизма, и расстилалось перед глазами жестокое и огромное народное бедствие.
Вот эти короткие зарубки памяти девятилетней девчонки.

«Помню, как началась 
война, как, провожая на фронт своих мужей и сыновей, плакали бабы. Слушая их причитания, мы тоже рыдали, ещё до конца не осознавая, что нас ждёт…»
***
«1942 год. Немцы захватывают наше село. Разъезжают на мотоциклах по деревне. «Отыскивают удобные и безопасные места для постоя», — говорит, глядя в окно, мой дед. Нам интересно и боязно, поэтому, сидя на печке, внимательно следим за ним. Бабушка только что испекла хлебушек, умыла и накрыла его серым рушником. «Вот они, заявились», — объявляет дед и задёргивает занавеску на печке. Мы в щёлочку наблюдаем: немцы в начищенных сапогах, холёные. Совсем не похожи на наших полураздетых, пахнущих потом и пылью солдат. Вот один из них отдёргивает занавеску, а мы поспешно отползаем к задней стенке...»
***
«А вот остановившиеся у нас немцы тянут из соседского сарая корову, чтобы зарезать на колбасу. Хозяин бранит их, просит не уводить. Один из них пнул тщедушного старика в грудь, тот упал на землю, а немцы сердито поволокли упирающуюся Зорьку к месту её погибели...»
***
«Помню, как около нас 
жгли низину: немцы боялись партизан. В Заречье, слышали мы, было расстреляно несколько человек. И больно врезаются в память слова матери о том, что каждый шаг человека на войне стоит крови...»
***
«Вот по деревне сжигают дома, и нас выгнали на огород. Мороз. Мать отдала мне в руки двухмесячного братика Колю, а сама со старшими пытается спасти хоть что-нибудь из вещей, пока не вспыхнуло пламя. Я полураздета, мне жутко холодно. Плачу. Руки буквально закоченели. Братец упал в снег. Мать бежит с каким-то узлом и что-то кричит. «Где Коля? Где Коля?» — наконец слышу я и замёрзшими руками тычу в снег. Мама вытаскивает братика из снежного сугроба, прячет за пазуху, плачет.
Вдруг раздалась стрельба. Пули летят. Мама просит, чтобы эти пули убили всех нас. Я почти обезумела, кричу: «Мама, не надо, нет, не надо!» Мы бежим, но, несмотря на мамину мольбу, все целы.
А позже братец заболел и умер. Кто виноват? 
Война или я? Не знаю. Прошло много лет, но я так и не смогла ответить на этот вопрос...»
***
«Помню, что, когда вели наших пленных, мы с девчонками потихоньку разламывали на кусочки краюшку, что бабушка нам дала, и бросали им хлеба...»
***
«Немцы строят мост через речку. У кого амбар, у кого дом разобрали. Наш сруб, только что поставленный дедом, тоже требуют на строительство моста. Дед сопротивляется. Его схватили за бороду и поволокли по проулку. Мать побежала за ними. Но никакие мольбы не помогли…»
***
«Вот мы на пепелище. Дед раскапывает ещё до оккупации зарытые укладки с тряпками. Хочется есть. В плетёной пуньке холодно и неуютно...»
***
«Почему, спустя столько лет, я помню о войне? Помню, но не знаю, как ответить. Жжёт всё это, болит до сих пор. И родителей жалко, ведь что пережили! И себя, маленькую, тоже жалко. Переехала нашу жизнь война...»
А мы хотим, чтобы священную память об этом знали все и передали потом своим детям от сердца к сердцу, чтобы мы сегодня не стеснялись помогать тем, кто пережил голод и холод, потерю близких и родного дома.
Севда Амириллаева и Надежда Арцыбашева, обучающиеся МКОУ «Леженская основная общеобразовательная школа»